Дмитрий Федорович Ермилов (1898-1957) (Из биографии)

В 1930-е годы работал заместителем коммерческого директора фаянсового завода. В 1940 г. назначен директором завода. В 1941 г. организовал и руководил эвакуацией завода в г. Ирбит, однако сам был оставлен на подпольной работе в тылу врага. После освобождения г. Кирова  в январе 1942 г. вновь был назначен директором предприятия и был им несколько месяцев. Летом 1942 г. был незаконно репрессирован по надуманным обвинениям и два года провел в заключении. Затем был освобожден и принял участие в войне на заключительном этапе. После войны работал на железнодорожном узле Фаянсовая.

Местом «дислокации» кировского фаянсового завода стал завод № 25 («Дублер») в г. Ирбите, который после войны стал называться стекольным заводом (ныне это товарищество с ограниченной ответственностью «Ирбитский стекольный завод»). Кировчанам предоставили недостроенные производственные здания, которые они стали достраивать и реконструировать под технологические линии по выпуску изделий из керамики, которых ранее в Ирбите не было. Уже в октябре 1941 г. был пущен автоизоляторный цех, а с 1 апреля 1942 г. – цех хозяйственного фарфора. Именно на этих двух производствах трудились десятки высококвалифицированных специалистов-кировчан. К сожалению, в архивах не сохранились списки эвакуированных из Кирова инженеров и рабочих, удалось выявить отдельные фамилии наших земляков, трудившихся на Урале. Так, Николай Николаевич Нижегородов был назначен начальником ОТК автоизоляторного производства, после войны награжден медалью «За доблестный труд». Молодая кировчанка Лидия Михайловна Ладыгина (позже Шляхтина) возглавила фронтовую комсомольско-молодежную бригаду глазуровщиц, которые в 1,5-2 раза перевыполняли плановые задания, и о которых тогда писала городская газета.
Кировчане вывезли в Ирбит несколько десятков единиц оборудования, среди них – шаровые мельницы, мембранные и гидравлические насосы, фильтр-прессы, пропеллерные мешалки, вибрационные сита, а также станки и другие механизмы. Другое необходимое оборудование было частично предоставлено стекольным заводом, а многое приходилось делать самим, применяя старый производственный опыт и сметку. Дело в том, что стекольное производство технологически весьма отличается от керамического, и поэтому освоение новой отрасли на ирбитском заводе полностью легло на плечи кировчан. Документы называют имена некоторых руководителей среднего звена: начальником цеха хозфарфора был К. М. Шухер, автоизоляторного цеха – Л. Лейбман. Начальниками отделов (участков) цеха хозфарфора были С. А. Рабинович (массозаготовительный, модельный, литейный и формовочный), А. А. Жулев (капсельный, горновой, сортировочный, живописный и муфельный участки).
Автоизоляторный цех производил изоляторы тальковые и глиноземистые многих типов, которые шли для оборудования танков, автомашин и тракторов. По годовым отчетам видим, что объемы их производства колебались от 14 до 16 млн. штук в год (тальковые) и от 0,5 до 3,5 млн. штук (глиноземистые). Цех хозфарфора производил, в основном, традиционные для кировских керамиков изделия – умывальники, писсуары, плевательницы, а также посудный фаянс в небольшом ассортименте – тарелки, блюдца, чашки и т. п. Объем годового производства – от 60 до 90 тонн, в денежном исчислении – от одного до полутора млн. рублей.
Кировчане, трудившиеся в Ирбите, жили в бараках и общежитиях, жили очень тесно, скученно, питались очень плохо, ведь шла война, и даже пайковые нормы рабочих еле позволяли удовлетворять физиологические потребности организма. Тем не менее, кировские керамики были одним целым со всем советским народом, который жил одной мыслью о победе. Именно патриотизм заставлял людей проявлять чудеса трудового героизма, ведь считалось, что на фронте еще тяжелей, поэтому работавшие в тылу ударным трудом стремились внести свой вклад в приближение победы, в разгром ненавистного врага.
Значителен вклад кировчан в общие показатели Ирбитского завода № 25 в годы войны, за что заводу дважды присуждалось Переходящее Красное Знамя Государственного Комитета Обороны СССР. Когда в 1943 г. заводчане собрали 600 тыс. рублей на строительство мотоциклов для РККА, то получили письмо с благодарностью от Верховного Главнокомандующего и главы правительства и партии И. В. Сталина. Все работавшие в тылу керамики уже после возвращения домой были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
В годы войны более пятисот работников завода были призваны в ряды Красной Армии и приняли участие в боях с фашистскими захватчиками. Более 150 из них погибло на фронтах войны, и их останки лежат далеко от родного города. На родине памяти этих погибших заводчан был посвящен открытый в 1984 г. недалеко от заводской проходной мемориал. В 1999 г. этот памятник был реконструирован и вновь торжественно открыт на митинге работников завода в присутствии ветеранов и молодежи. Памятник состоит из трех постаментов, на центральном – расположена фигура солдата с автоматом в руке, боковые – содержат имена погибших работников завода. Сквер, где находится мемориал, украшен цветочными клумбами, дорожки выложены бетонной плиткой, у скульптурного памятника всегда лежат живые цветы как дань памяти тем людям, кто завоевал нам мир…
Многие воевавшие заводчане совершали на фронтах подвиги во славу любимой Родины, вернулись с войны с орденами и медалями. Однако есть среди бывших заводчан-фронтовиков четверо человек, награжденных за свои военные подвиги высшими степенями отличия: трое – В. П. Жмакин, Н. С. Куракин, А. П. Чурилин – стали Героями Советского Союза, а пришедший на завод уже через много лет после войны Иван Иванов стал полным кавалером ордена Славы.
В результате контрнаступления советских войск в августе-сентябре 1943 г. территория Кировского района и Калужской области были полностью освобождены от врага. Боевые действия и, соответственно, линия фронта все дальше и дальше удалялись от города, где потихоньку восстанавливалась мирная жизнь: ведь уже не было бомбардировок и орудийных обстрелов, и небо над головой было тихим и голубым. Война неузнаваемо изменила, даже обезобразила облик маленького заводского городка, каким был Киров в тридцатые годы. Оба завода, другие промышленные предприятия были сильно разрушены, многие улицы покрыты воронками от разрывов снарядов и бомб, дворы и огороды перерыты окопами, траншеями и землянками. Пострадали и многие жилые дома общественного и частного секторов, общественные здания, фактически отсутствовали коммуникации (электричество, вода, тепло). Но надо было жить и возрождать завод, город, жилье, и отогревать не только людей, но и их окоченевшие от зверств и тягот войны живые души.
… Первым делом собравшиеся на заводе в октябре 1943 г. люди, а их было не более сорока человек, стали разбирать завалы мусора и искореженного имущества, смотреть, что можно пустить в дело, инвентаризовать оставшиеся материальные ценности и определять ущерб, нанесенный врагом в период оккупации и в целом войной. Комиссия в составе директора завода Александра Ивановича Разина, главного инженера Георгия Андреевна Бирюкова, главного бухгалтера Георгия Алексеевича Прискокова, рабочего Петра Кузьмича Петухова всю осень с помощью других работников проводила инвентаризацию имущества предприятия. Было установлено, что полностью разрушены: склады готовых изделий и форм, конторы хозяйственного цеха и топливного отдела, три жилых дома, партчитальня и общежитие, подсобное хозяйство, перевалочный склад на станции Фаянсовая, возовые весы, забор. Повреждены жилые заводские дома на улицах Разина, Энгельса, Горького, Свердлова, здания детского сада, столовой, клуба. На оставшихся зданиях не было кровель, разбиты все двери и окна, частично выбиты стены, разрушены полы и потолки. В цехах разрушены топки котлов, отсутствовала топочная гарнитура, разобран водопровод и похищены трубы, разобрана часть железнодорожного полотна и похищены трубы, разобрана часть железнодорожного полотна и похищены 1200 метров рельсов, повреждены локомобили, электромоторы, насосы, транспортеры, бегуны, шаровая мельница, полностью утрачено 69 ед. оборудования и транспорта.
По подсчетам комиссии, полностью были разрушены в период 1941-1943 гг. основные средства на сумму 3 млн. 378 тыс. 579 руб., частично повреждены основные средства на 9 млн. 12 тыс. 228 руб., уничтожено и расхищено товарно-материальных ценностей на 2 млн. 413 тыс. 183 руб. Общий ущерб от военных действий составил 9 млн. 639 тыс. 358 руб. В акте об ущербе от 25 февраля 1944 г. и других документах все разрушенное и уничтоженное списывалось на врага, который, однако, хозяйничал в городе всего чуть больше трех месяцев и просто не мог физически при небольшом гарнизоне все подсчитанное заводское имущество похитить или уничтожить.
Дело здесь в другом: почти два года в городе хозяйничали советские военные власти, размещались штабы общевойсковых соединений и объединений, проходило огромное количество войск. Весной и летом 1942 г. инженерные части 330 сд и 10-й армии превратили Киров в неприступную для врага крепость, и использовали они для достижения этой цели многое из имущества предприятий, в том числе фаянсового завода. Кроме этого, на оборудование землянок, блиндажей, огневых точек, нормальное функционирование всего сложного военного механизма также требовалось, и было явочным порядком использовано многое из заводского имущества. И установить конкретно, кто разобрал и вывез более километра рельсов с заводского подъездного пути ни тогда, ни тем более сейчас, просто невозможно, да, наверное, и ни к чему – война все списала.
Хотя в акте и других оценочных документах 40-х гг. весь ущерб списывался на гитлеровцев, однако сегодня, располагая более полной информацией и будучи свободным от идеологизированных схем, видим, что приводимые в документах цифры ущерба на самом деле характеризуют объем материальных потерь от прохождения по нашей земле войны как объективного факта, без учета того, кто нанес этот ущерб – немецкие или советские войска. К тому же, документы того времени полностью игнорируют и «человеческий» фактор в определении объема ущерба, состоявший в том, что имущество завода в отдельные периоды военных лет также расхищалось местным гражданским населением и использовалось им в своих целях. Активного противодействия этому не было – завод некому было охранять.
Тем не менее, акты инвентаризации конца 1943 г. показывают, что было разгромлено и растащено не все: на складах сохранялось немало сырцового и утельного товара (почти на 82 тыс. руб.), 345 тонн сырья, кое-какое оборудование. Именно с этого – с сохранения имеющейся материальной базы – началось возрождение завода. Совнарком СССР своим постановлением № 1203 от 2 ноября 1943 г. наметил первоочередные меры по восстановлению предприятий освобожденных районов Смоленской и Орловской областей, в том числе Кировского фаянсового завода. Стоимость основных фондов предприятия была оценена в 14 млн. 658 тыс. 381 рубль, а на счету в Госбанке имелось всего заводских денег 648 руб. 60 коп. Между тем завод на 30 сентября сорок третьего года имел дебиторскую задолженность в сумме 254 тыс. 268 руб., а только на ссуды рабочим и служащим на жилищное строительство требовалось не менее 14 млн. рублей. Отделение Сельхозбанка за несколько последних месяцев 1943 г. сумело выдать ссуд заводчанам всего на 80 тыс. рублей.
В порядке государственных инвестиций заводу наркоматом промстройматериалов СССР в 1943 г. была выделена 71 тыс. руб. на проведение ремонтно-восстановительных работ, а в течение следующего года – уже 1 млн. 351 тыс. рублей. Первые месяцы после освобождение эти работы велись хозспособом, но уже со второго квартала 1944 г. восстановительными работами на заводских объектах стали заниматься профессиональные строители из вновь созданного СМУ.
Восстановление и освоение технологических линий шло параллельно с ремонтными работами на производственных объектах. В течение 1944 г. количество рабочих и служащих увеличилось с 40 до 266 человек, частью набранных из молодежи, пенсионеров и инвалидов. Настоящих профессионалов было мало, ведь кировские керамики продолжали трудиться в Ирбите вплоть до середины победного сорок пятого года, десятки заводчан еще продолжали воевать на фронтах войны. Тем не менее, обучаясь на рабочих местах, новый рабочий состав предприятия продолжил выпуск необходимых стране изделий. По группе стройфаянса производились: унитазы трех видов, столы умывальные трех видов, баки, ванны ручные, писсуары двух видов, петрозоли двух видов. Изделия санфаянса состояли из одного вида – суден подкладных. Наиболее многочисленным был посудный фаянс, который теперь на долгие годы получил наименование категории «ширпотреба», выпускались кувшины трех видов, блюдца «тазиком», вазы трех фасонов, бокалы, миски, сухарницы восьми фасонов, пепельницы, горшки трех величин, плевательницы трех величин, солонки, тарелки двух фасонов, бочата и ряд других изделий, часть из которых подвергалась живописной разделке.
Всего за 1944 г. было выпущено продукции по основному профилю на 1258 тыс. руб., кроме того, производилась и отпускалась электроэнергия собственного производства, оказывались другие услуги населению, что в валовом исчислении составило 1614 тыс. рублей.  Чистая прибыль за первый полновесный трудовой год составила 213529 руб., что позволило предприятию кредитовать своих рабочих и служащих на строительство и ремонт жилья, ведь многие заводчане еще жили в страшных бытовых условиях. На одного работающего размер ссуды колебался в 2-3 тыс. рублей, а всего за год было выдано ссуд на 63 тыс. рублей.
Опять, как в предвоенные годы, в основных цехах было развернуто стахановское движение, способствовавшее росту производительности труда. По отчету за 1944 г. на заводе имелось 86 стахановцев и 33 ударника. Среди отмеченных лучших людей предприятия, перевыполнивших нормы выработки, отмечены не только живописец М. А. Александров, литейщицы унитазов А. Е. Кузина и Т. П. Сергеева, чистильщицы Н. Я. Гуркина, К. А. Чугуненкова, но и печники братья Порфирий и Иван Лепковы, водопроводчик В. К. Смирнов. Труд всякого рабочего был важен, и на каждом производственном участке были свои герои, работавшие лучше, чем другие.
Победный сорок пятый принес значительные изменения кировскому заводу: ремонтно-восстановительные работы почти были завершены, увеличились производственные мощности цехов и участков, росли капитальные вложения в производство, составившие 2574 тыс. рублей. В связи со строительством и сдачей подъездного железнодорожного пути широкой колеи от Фаянсовой до завода резко улучшилось снабжение завода сырьем и материалами и сбыт готовой продукции.
Продолжались опыты по совершенствованию технологии однократного обжига изделий, начатые в конце тридцатых годов и прерванные войной. Если подбор литейной массы уже завершился успешно, то с разработкой глазури пришлось повозиться в течение всего года, пока в декабре 1945 г. не была введена в производство полевошпатная сырая глазурь, ложившаяся ровно на черепок изделия. Однако ее состав в следующем году подвергся улучшению, и была создана полевошпатная комбинированная глазурь, что позволило заводу полностью перейти на однократный обжиг изделий. По этой причине были ликвидированы некоторые виды брака при обжиге изделий, покрытых свинцово-борной глазурью («цек», «треск»), произошло удешевление стоимости этой технологической операции и улучшение условий труда.
Героическим трудом коллектива рабочих и служащих было произведено в 1945 г. продукции на 1399 тыс. руб., в том числе стройфаянса 242,2 тыс. штук, посудного фаянса – 57 224 штук. Одиннадцать видов «ширпотреба» выпускались с живописной разделкой. Среди населения, даже в условиях весьма низкого уровня жизни, имелся устойчивый спрос не только на посуду и другие утилитарные вещи, но и на детские игрушки, медальоны, фигуру «слон» и даже сухарницы. Однако стране и плановому строительству в первую очередь были нужны санстройизделия и поэтому дважды в месяц с завода летели телеграммы в главк – Главстройкерамику и Калужский обком ВКПб с докладами о выполнении производственной программы, где указывались: валовый выпуск продукции, количество в штуках основных изделий стройфаянса, общее количество изделий санитарной керамики и ширпотреба, объемы заготовленного и вывезенного топлива.
В числе передовиков производства, чьим трудом развивалось предприятие, были вчерашние фронтовики слесари М. Суровцев, А. Голованов, токари С. Лагузин, И. Куренков, гипсомодельщики братья Арестоуровы и И. Куцев. Более чем в полтора раза перевыполняли сменные и месячные задания стахановцы: литейщики Семен Константинович Кирютин, Михаил Максимович Сычев, Клавдия Тихоновна Федосова, чистильщица Наталия Яковлевна Гуркина, капсельщица Наталия Михайловна Митюкова, ставельщицы Зинаида Ефимовна Бориванова, Елизавета Васильевна Выходцева, живописец Михаил Александрович Александров.
В конце 1945 г. поменялось руководство завода: новым директором стал Петр Дмитриевич Серов, а А. И. Разин остался работать главным инженером. В управленческой команде в это время работали Н. Н. Енюков (главный механик), Д. Я. Анисимов (главный энергетик), Г. А. Бирюков (начальник ПТО), Н. Н. Ермаков (начальник планового отдела), И. И. Казаков (главный бухгалтер), В. А. Ефимочкин (начальник отдела снабжения), М. С. Шахотин (начальник литейного цеха), А. С. Федосов (начальник цеха обжига). На заводе в это время трудилось около четырехсот пятидесяти человек: литейный цех – 80 чел., МЗЦ – 30, горновой – 60, капсельный участок – 15, механический цех – 60, топливный цех – 22, транспортный – 62, а также 28 управленцев. По несколько десятков человек было в военизированной охране и пожарной службе.